ИСТОРИЯ ДЕТСКОЙ ПИСАТЕЛЬНИЦЫ
Я родилась в 1955 году. Вскоре в моем развитии стали наблюдаться отклонения, и стало ясно, что я не здоровенькая крепенькая малышка, а что-то непонятное. Ноги не ходят, руки не держат, кушать сама не может, карандашом не владеет, да еще дергает ее всю… И поставили страшный диагноз — ДЦП (детский церебральный паралич). Родителям было трудно растить столь сложного ребенка, и в шестилетнем возрасте меня сдали в специализированный детский дом. А там помимо ДЦП со спастической диплегией мне прицепили еще и несправедливый диагноз «олигофрения в стадии дебильности». Ну откуда тем медицинским экспертам было знать, что такая доходяжка как я доживет до взрослых лет да еще чего-то добьется в этой жизни! Да притом как бы они могли объяснить, почему среди детей с отсталым интеллектом находится ребенок без такого диагноза?
ЧТО БЫЛО ПОТОМ
Когда мне исполнилось семь, я знала уже все буквы (меня не учили, однако буквы показали — выклянчила), но вот книг, которые обычно помогают ребенку осваивать чтение, в детдоме не было.
Взамен книгам было другое. Обычно после ужина до восьми часов нас нечем было занять, до конца смены воспитателей оставался целый час, летом еще можно было отпустить всех на улицу, а вот зимой проблема с одеванием-раздеванием. Поэтому воспитатели использовали этот час по своему усмотрению. Большинство из них загоняли ребятишек в игровую комнату, сами кучкой садились в проходе и вели свои личные разговоры, а детки в это время, естественно, «стояли на ушах». В таком режиме и протекала большая часть нашего «учебного времени».
читать дальше
Но была воспитательница Анна Ивановна Сутягина, которую за глаза называли «белой вороной» и презрительным «интеллигенция». Она у нас работала с самого открытия детдома, бывшая учительница поселковой школы, вынужденная ее покинуть по состоянию здоровья. Анна Ивановна в свою смену никогда не оставляла детей без присмотра в игровой — собирала всех вместе и читала нам. И именно благодаря ей я в семилетнем возрасте услышала первые художественные произведения. Помню, как меня потрясли рассказ «Жилин и Костылин», отрывок из «Кавказского пленника» Льва Толстого, потом произошло знакомство с повестью Владимира Короленко «Дети подземелья». Потрясенная судьбой героев «Дети подземелья» я ночью долго не могла уснуть, наверно, это был мой первый своеобразный урок на тему благородства и сострадания. Потом я услышала (пока только услышала) и другие книги…
Вот так, знакомясь со слуха с произведениями великих писателей, больной ребенок познавал мир и начинал понимать, что нехорошо обижать человека, если он слабее тебя. А что такое безысходность, я хорошо усвоила еще раньше, потому что знала это не понаслышке. А русские писатели прививали мне культуру поведения человека. Если бы не эти умные и душевные книги, то что мне, постоянно лежащей на койке в четырех стенах, помогло бы узнать, что есть еще и «заоконный» мир и разобраться, как в том мире живут?
Когда я выяснила, что означает мудреное слово «олигофрения», то пришла в ужас и попыталась доказать моему лечащему врачу, что это не так, что у меня вовсе не «примитивное мышление», как обозначили в моей истории болезни. Но врач живо осадила меня убийственной фразой: «Тебя всю дергает, а это признак психического заболевания». Я надолго замкнулась, по ночам кусала подушку, возненавидела себя и свой ДЦП, из-за которого меня вдобавок к плохо работающим рукам и ногам еще и объявили умственно неполноценной... И наивно надеялась, что появится хороший врач, который исправит эту несправедливость, всем объяснит, что никакая я не дебильная, что голова у меня работает нормально и мыслит вовсе не примитивно. Но такого волшебника-врача не объявилось, и ко мне продолжали относиться как к дебилке. Спасибо, хоть грамоте научили. Специальных школьных программ у нас в дурдоме не было, и я сразу начала читать взрослые книги. Первой книгой, которую я прочитала, была книга Алексея Садиленко «За фронтом фронт». Символично: моя дальнейшая жизнь оказалась фронтовой полосой — непрекращающейся войной за полноценное существование, насколько это возможно при ДЦП.
Вот так и пошло мое самообразование — я сопоставляла прочитанное с действительностью. Не буду лукавить, мне тогда было очень тяжело, казалось, что не хватает воздуха, вся жизнь казалась фальшивым спектаклем, и единственной отдушиной для меня стала литература.
Чтения мне оказалось мало, к тому же я никак не желала мириться со своей участью бесполезного человека. И, набравшись смелости, начала писать рассказы и сказки. Так как сама писать от руки не могла, под мою диктовку писали мои подруги — обитавшие вместе со мной девочки-инвалидки, у которых руки действовали нормально. Они записывали за мной, как умели, кто как смог освоить грамоту. А я потом вычитывала написанное, вносила исправления — опять же устно, а девочки заносили на бумагу. Наверное, со стороны наблюдалась грустная картина: битый битого везет... Но именно эти девочки мне очень помогли, сердечно благодарна им за это.
Я чувствовала, что этот первый шаг сделала правильно, но что дальше, как реализовать дальнейшее? Ведь в издательстве никто бы не взял мои безграмотно написанные вещи.
Через адресное бюро я нашла кемеровскую писательницу Зинаиду Чигареву и попросила ее хотя бы посмотреть мои работы. Она не только любезно прочитала их, но и показала в областном издательстве, на всякий случай предупредив меня, что из этой затеи может ничего не получиться.
Но до того как решиться начать действовать, я все ночи напролет, когда в палате все спали, до резкой боли в голове, перемалывала один и тот же вопрос: ну почему при моем заболевании — ДЦП — я обязательно должна быть дурой? Я же все вижу и понимаю не хуже других…
ВСЕГДА ИЩИТЕ БРОД
Я проштудировала учебник «Дети с отсталым интеллектом» и осмелилась написать письмо в Минздрав самому академику Евгению Ивановичу Чазову, поведав свою историю болезни и попросив снять с меня эту несправедливо прилепленную мне «олигофрению в стадии дебильности». И тут мне тоже помогла Чигарева — отправила письмо со своим комментарием. И мое смелое письмо сработало! Мою историю болезни пересмотрели, диагноз признали ошибочным и перевели в дом инвалидов общего типа. Конечно, дом инвалидов — это далеко не санаторий и не домашнее проживание, но все ж лучше дурдома.
ЖИЗНЬ ЗА ЗАБОРОМ
Попав в Инской интернат для престарелых и инвалидов, я ощущала себя как на Голгофе и, наверно, была самым несчастным человеком на свете. Мне казалось, что окружающие меня инвалиды лучше меня — я ведь на всю жизнь запомнила слова врача, что признаком моего психического нездоровья являются мои гиперкинезы — хаотические неконтролируемые движения рук.
Выходя на улицу, я боялась лишний раз пошевелиться, чтоб не привлекать внимания своими непроизвольными подергиваниями. И этим комплексом я загнала себя в угол, да еще по утрам первое время мне было страшно просыпаться: все казалось, что если проснусь, то вновь окажусь ТАМ, в дурдоме, но самое страшное было даже не это. И я наивно день за днем ждала, что ко мне кто-то подойдет и поинтересуется: правда ли, что у меня в областном издательстве готовится выйти в свет моя первая книжка?
Но дни равнодушно мелькали один за другим, и однажды я просто не выдержала и разревелась сидя одна в палате. Первыми, кто тогда ко мне заглянул, были совершенно неграмотные люди: Валентина, которая когда-то воспитывалась со мной в одном детдоме, а теперь работала в нашей столовой техничкой, и Михаил, тоже ДЦПшник, передвигающийся на костылях. Они, как могли, стали утешать меня, Миша посоветовал обратиться к директрисе, а Валя категорически была против. Но вечером, когда со своей основной работы пришла девушка, согласившаяся за мной ухаживать, я усадила ее рядом и по одной букве надиктовала ей записку для директрисы. Между прочим, с этой Шурочкой, путающей буквы «щ» и «ш», «т» и «д» и постоянно спрашивающей, какую букву ставить, с хвостиком или без, я умудрилась написать первый вариант своей «Сказки для трусишки».
А тогда я с волнением стала ждать результата своей записки. Через неделю директриса пошла делать обход вверенных ей владений — я это поняла по шуму, который поднялся в коридоре. Через минуту дверь палаты открылась, вошла упитанная женщина и спросила:
- Кто тут Черемнова Тамара?
- Это я, — немного заикаясь от волнения, ответила я.
Она стала пристально разглядывать меня, и в ее глазах сквозило удивление, смешанное с сомнением и растерянностью. И легко читались ее мысли: «Писательница? Но почему же меня никто из Облсобеса не предупредил? А может, у нее все-таки не все в порядке с головой?..»
И я не выдержала, поняв, что она обо мне думает в данную минуту. Меня так от напряжения так дернуло, что женщина брезгливо отвернулась, делая вид, что изучает порядок в комнате.
- Хорошо я передам вашу записку в Культурно-бытовую комиссию, они для вас что-нибудь придумают, — сказала она уходя.
Дня через три ко мне в палату заехала на коляске бодрая красавица и, увидев возле меня книгу М. Горького «О литературе», удивлено вскинула бровки
- И вы понимаете, что здесь написано?
- Конечно, если б не понимала, не читала бы, — смущенно ответила я.
- Завтра у нас будет собрание Культурно-бытовой комиссии, и я попробую для вас найти помощника, — пообещала она, прощаясь.
Спустя две недели я случайно встретила ее в коридоре, увидев меня, красавица подъехала ко мне с улыбкой на лице и спросила:
- Ну как ваши дела, привыкаете?
Честно скажу: я так стушевалась, что ей, видимо, самой стало неловко. Меж тем она продолжила:
- Я ставила ваш вопрос на собрании, но никто не согласился приходить помогать вам, писать под диктовку, вы же сами видите, что каждый человек здесь живет сам по себе, — торопливо проговорила она и поспешно отъехала.
ОДИН НА ОДИН СО СВОЕЙ МЕЧТОЙ
Наконец-то в конце мая 1990 года из печати вышла моя книжечка «Из жизни волшебника Мишуты» — в Кемеровском областном издательстве. Директриса передала через третьих лиц свое поздравление, хотя я и ей, и зам директора первыми подарила по книжке. Но я не в обиде на них — ведь в то время все делалось по указу Облсобеса.
За книгу про волшебника Мишуту я получила солидный гонорар и тут же приобрела пишущую машинку. Два года я не могла приспособиться к ней, только печально смотрела, ругая себя за покупку, и временами хотелось скинуть ее с тумбочки. Как мне освоить машинку, если руки дергаются и пальцы не попадают по клавишам? И я придумала техническое приспособление, чтобы ударять по клавишам не отдельными пальцами, а всей ладонью, и машинописный процесс потихоньку пошел, а потом и скорость «разогналась».
Вскоре мои произведения стали публиковать во всероссийских и местных СМИ, в том числе в кемеровской областной детской газете «Свежий ветер». Побольше бы выпускали газет для детей, и я бы с большущим удовольствием писала для них. И моя книжечка про Мишуту оказалась востребованной — ее активно покупали для домашних и районных детских библиотек, хорошо о ней отзывались, и никому не пришло в голову, что книгу написала тяжело больная, физически немощная женщина.
Почему я стала писать именно для детей? Не могу сказать определенно. Наверное, потому, что у меня самой не было нормального детства и мне остро не хватало родительской любви. И еще потому, что мне самой очень нравятся хорошие детские произведения — например, чудесные книжки Эдуарда Успенского. Так что у меня есть достойный образец для подражания.
Все учреждения для инвалидов, по которым я кочевала с 1962 года, находились в разных местечках Кемеровской области (Бочаты, Прокопьевск, Белово), но вдали от моего родного Новокузнецка. А мне очень хотелось жить именно в том городе, где родилась. В 1997 году я добилась перевода в Новокузнецк, меня поместили в новокузнецкий Дом инвалидов №2, где я проживаю по сей день. И в родном городе (наверное, сам воздух придает силы!) и начался подъем моего литературного творчества.
В ноябре 2003 года я закончила детскую повесть «Про рыжую Таюшку». Сначала традиционно дала почитать ее обитателям Дома инвалидов и медперсоналу, потом предложила издателям. Те одобрили повесть, отметили мой растущий талант, однако публиковать отказались, мотивируя тем, что повесть слишком умная для детей, для них надо писать попроще. Я решительно не согласна с тем, что для детей нужно писать попроще. Дети гораздо умнее и мудрее, чем считают взрослые.
И СУДЬБА МЕНЯ ОТБЛАГОДАРИЛА
Бывают же такие стечения обстоятельств — моя сказка «Запоздалый вальс осени» стала для меня судьбоносной! Ее опубликовала наша городская газета «Инвалид» и кто-то выложил в Интернете. Там ее в декабре 2003 года увидели самарец Владимир Соломонов и москвичка Ольга Зайкина, списались со мной и разместили в Интернете и другие мои произведения, объяснив мне, что именно такая литература как мои сказки, рассказы и повести, заставляющие думать, нужна российским детям. А хозяин сервера «Мир здоровья» доктор Иван Кокоткин сделал мне там Интернет-страничку.
В 2004 году я выиграла литературный конкурс, организованный Александром Гезаловым, петрозаводским писателем и общественным деятелем, занимающимся детьми-сиротами и инвалидами, и получила оттуда по почте приз — ноутбук. Это был первый в моей жизни компьютер. А в Доме инвалидов мне помогли его освоить. И еще я являюсь участником первого республиканского литературного конкурса имени «Миши Гоккоева «ЭТО БЫЛО В МОЕЙ ЖИЗНИ» Петрозаводск 10 ноября 2004 г. Жюри конкурса Н.Н. Мешков С.А. Панкратов А.Е. Сунгуров
Мой московский редактор-волонтер Ольга Зайкина и главреды издаваемых в Москве журналов «Страна и мы» Марал Казакова и «Защити меня!» Галина Рыбчинская обратились с письмом к губернатору Кемеровской области Аману Тулееву с просьбой помочь мне технически. Аман Гумирович откликнулся на московское письмо и дал задание консультанту Департамента культуры и национальной политики Кемеровской области Григорию Шинкаренко. В результате у меня появился ноутбук последней модели, с множеством возможностей, а также Интернет, и, что особенно важно, благодаря мэру Новокузнецка Сергею Мартину мне дали в помощь преподавателя по компьютеру. То были первые в моей жизни уроки с учителем… А в 2005 в Кемерово опубликовали мою книгу «Про рыжую Таюшку» — отличное цветное издание и чудесное оформление.
Когда я освоила Интернет и уже уверенно в нем путешествовала, то была потрясена, сколько же моих произведений и отзывов на них, включая серьезные статьи о моей писательской деятельности, выложено в Интернете. Оказывается, я популярна! А когда Зайкина переслала мне письма из русского зарубежья, в том числе из Штатов, то мне пришлось себя ущипнуть, чтобы поверить: меня читают за океаном, да еще предлагают перевести мои сказки на английский язык.
А потом были предложения о публикации от различных изданий из разных мест России: из московских и санкт-петербургских, из северной газеты «Дюймовочка», сибирского журнала «Сибиренок», кузбасской газеты «Кузнецкий рабочий», и даже из Украины. Увидели свет статьи разных авторов о моей детско-писательной деятельности: в районной газете «Ильинское время», в московских журналах «Страна и мы» и «Защити меня!», в литературном альманахе «Московский Парнас».
В 2008 году у меня появились «свои» московские иллюстраторы, пожелавшие и впредь иллюстрировать мои сказки и повести. Серии сделанных ими иллюстраций меня порадовали и удивили тонкостью понимания моих произведений для детей.
В настоящее время я пишу сказки, статьи и репортажи в местные и российские издания и мечтаю опубликовать сборник сказок.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Очень непросто было больной девочке отстаивать свои человеческие права. Хотя и сейчас, когда, казалось бы, пройден трудный отрезок времени, когда меня уже регулярно публикуют, когда обращаются за советом и помощью, находятся люди, перед которыми приходится яро доказывать, что мои физические недостатки не влияют на мои умственные потенции и душевные качества.
Что же помогло мне выстоять в этой неравной борьбе? Ведь кроме мечты, которая бродила у меня в голове и не давала мне покоя, у меня ничего не было… Наверное, велика была сила моей мечты!
Черемнова Тамара Александровна
Интернет-страница: www.herpes.ru/ws/tche/
E-mail: [email protected] ; [email protected]
тел. в Новокузнецке — 8-3843-61-82-43
моб. тел. — 8-905-9107713
654011 Кемеровская обл., г. Новокузнецк,
ул. Олимпийская, 17, Дом инвалидов №2,
1 этаж, 5 комната
Я родилась в 1955 году. Вскоре в моем развитии стали наблюдаться отклонения, и стало ясно, что я не здоровенькая крепенькая малышка, а что-то непонятное. Ноги не ходят, руки не держат, кушать сама не может, карандашом не владеет, да еще дергает ее всю… И поставили страшный диагноз — ДЦП (детский церебральный паралич). Родителям было трудно растить столь сложного ребенка, и в шестилетнем возрасте меня сдали в специализированный детский дом. А там помимо ДЦП со спастической диплегией мне прицепили еще и несправедливый диагноз «олигофрения в стадии дебильности». Ну откуда тем медицинским экспертам было знать, что такая доходяжка как я доживет до взрослых лет да еще чего-то добьется в этой жизни! Да притом как бы они могли объяснить, почему среди детей с отсталым интеллектом находится ребенок без такого диагноза?
ЧТО БЫЛО ПОТОМ
Когда мне исполнилось семь, я знала уже все буквы (меня не учили, однако буквы показали — выклянчила), но вот книг, которые обычно помогают ребенку осваивать чтение, в детдоме не было.
Взамен книгам было другое. Обычно после ужина до восьми часов нас нечем было занять, до конца смены воспитателей оставался целый час, летом еще можно было отпустить всех на улицу, а вот зимой проблема с одеванием-раздеванием. Поэтому воспитатели использовали этот час по своему усмотрению. Большинство из них загоняли ребятишек в игровую комнату, сами кучкой садились в проходе и вели свои личные разговоры, а детки в это время, естественно, «стояли на ушах». В таком режиме и протекала большая часть нашего «учебного времени».
читать дальше
Но была воспитательница Анна Ивановна Сутягина, которую за глаза называли «белой вороной» и презрительным «интеллигенция». Она у нас работала с самого открытия детдома, бывшая учительница поселковой школы, вынужденная ее покинуть по состоянию здоровья. Анна Ивановна в свою смену никогда не оставляла детей без присмотра в игровой — собирала всех вместе и читала нам. И именно благодаря ей я в семилетнем возрасте услышала первые художественные произведения. Помню, как меня потрясли рассказ «Жилин и Костылин», отрывок из «Кавказского пленника» Льва Толстого, потом произошло знакомство с повестью Владимира Короленко «Дети подземелья». Потрясенная судьбой героев «Дети подземелья» я ночью долго не могла уснуть, наверно, это был мой первый своеобразный урок на тему благородства и сострадания. Потом я услышала (пока только услышала) и другие книги…
Вот так, знакомясь со слуха с произведениями великих писателей, больной ребенок познавал мир и начинал понимать, что нехорошо обижать человека, если он слабее тебя. А что такое безысходность, я хорошо усвоила еще раньше, потому что знала это не понаслышке. А русские писатели прививали мне культуру поведения человека. Если бы не эти умные и душевные книги, то что мне, постоянно лежащей на койке в четырех стенах, помогло бы узнать, что есть еще и «заоконный» мир и разобраться, как в том мире живут?
Когда я выяснила, что означает мудреное слово «олигофрения», то пришла в ужас и попыталась доказать моему лечащему врачу, что это не так, что у меня вовсе не «примитивное мышление», как обозначили в моей истории болезни. Но врач живо осадила меня убийственной фразой: «Тебя всю дергает, а это признак психического заболевания». Я надолго замкнулась, по ночам кусала подушку, возненавидела себя и свой ДЦП, из-за которого меня вдобавок к плохо работающим рукам и ногам еще и объявили умственно неполноценной... И наивно надеялась, что появится хороший врач, который исправит эту несправедливость, всем объяснит, что никакая я не дебильная, что голова у меня работает нормально и мыслит вовсе не примитивно. Но такого волшебника-врача не объявилось, и ко мне продолжали относиться как к дебилке. Спасибо, хоть грамоте научили. Специальных школьных программ у нас в дурдоме не было, и я сразу начала читать взрослые книги. Первой книгой, которую я прочитала, была книга Алексея Садиленко «За фронтом фронт». Символично: моя дальнейшая жизнь оказалась фронтовой полосой — непрекращающейся войной за полноценное существование, насколько это возможно при ДЦП.
Вот так и пошло мое самообразование — я сопоставляла прочитанное с действительностью. Не буду лукавить, мне тогда было очень тяжело, казалось, что не хватает воздуха, вся жизнь казалась фальшивым спектаклем, и единственной отдушиной для меня стала литература.
Чтения мне оказалось мало, к тому же я никак не желала мириться со своей участью бесполезного человека. И, набравшись смелости, начала писать рассказы и сказки. Так как сама писать от руки не могла, под мою диктовку писали мои подруги — обитавшие вместе со мной девочки-инвалидки, у которых руки действовали нормально. Они записывали за мной, как умели, кто как смог освоить грамоту. А я потом вычитывала написанное, вносила исправления — опять же устно, а девочки заносили на бумагу. Наверное, со стороны наблюдалась грустная картина: битый битого везет... Но именно эти девочки мне очень помогли, сердечно благодарна им за это.
Я чувствовала, что этот первый шаг сделала правильно, но что дальше, как реализовать дальнейшее? Ведь в издательстве никто бы не взял мои безграмотно написанные вещи.
Через адресное бюро я нашла кемеровскую писательницу Зинаиду Чигареву и попросила ее хотя бы посмотреть мои работы. Она не только любезно прочитала их, но и показала в областном издательстве, на всякий случай предупредив меня, что из этой затеи может ничего не получиться.
Но до того как решиться начать действовать, я все ночи напролет, когда в палате все спали, до резкой боли в голове, перемалывала один и тот же вопрос: ну почему при моем заболевании — ДЦП — я обязательно должна быть дурой? Я же все вижу и понимаю не хуже других…
ВСЕГДА ИЩИТЕ БРОД
Я проштудировала учебник «Дети с отсталым интеллектом» и осмелилась написать письмо в Минздрав самому академику Евгению Ивановичу Чазову, поведав свою историю болезни и попросив снять с меня эту несправедливо прилепленную мне «олигофрению в стадии дебильности». И тут мне тоже помогла Чигарева — отправила письмо со своим комментарием. И мое смелое письмо сработало! Мою историю болезни пересмотрели, диагноз признали ошибочным и перевели в дом инвалидов общего типа. Конечно, дом инвалидов — это далеко не санаторий и не домашнее проживание, но все ж лучше дурдома.
ЖИЗНЬ ЗА ЗАБОРОМ
Попав в Инской интернат для престарелых и инвалидов, я ощущала себя как на Голгофе и, наверно, была самым несчастным человеком на свете. Мне казалось, что окружающие меня инвалиды лучше меня — я ведь на всю жизнь запомнила слова врача, что признаком моего психического нездоровья являются мои гиперкинезы — хаотические неконтролируемые движения рук.
Выходя на улицу, я боялась лишний раз пошевелиться, чтоб не привлекать внимания своими непроизвольными подергиваниями. И этим комплексом я загнала себя в угол, да еще по утрам первое время мне было страшно просыпаться: все казалось, что если проснусь, то вновь окажусь ТАМ, в дурдоме, но самое страшное было даже не это. И я наивно день за днем ждала, что ко мне кто-то подойдет и поинтересуется: правда ли, что у меня в областном издательстве готовится выйти в свет моя первая книжка?
Но дни равнодушно мелькали один за другим, и однажды я просто не выдержала и разревелась сидя одна в палате. Первыми, кто тогда ко мне заглянул, были совершенно неграмотные люди: Валентина, которая когда-то воспитывалась со мной в одном детдоме, а теперь работала в нашей столовой техничкой, и Михаил, тоже ДЦПшник, передвигающийся на костылях. Они, как могли, стали утешать меня, Миша посоветовал обратиться к директрисе, а Валя категорически была против. Но вечером, когда со своей основной работы пришла девушка, согласившаяся за мной ухаживать, я усадила ее рядом и по одной букве надиктовала ей записку для директрисы. Между прочим, с этой Шурочкой, путающей буквы «щ» и «ш», «т» и «д» и постоянно спрашивающей, какую букву ставить, с хвостиком или без, я умудрилась написать первый вариант своей «Сказки для трусишки».
А тогда я с волнением стала ждать результата своей записки. Через неделю директриса пошла делать обход вверенных ей владений — я это поняла по шуму, который поднялся в коридоре. Через минуту дверь палаты открылась, вошла упитанная женщина и спросила:
- Кто тут Черемнова Тамара?
- Это я, — немного заикаясь от волнения, ответила я.
Она стала пристально разглядывать меня, и в ее глазах сквозило удивление, смешанное с сомнением и растерянностью. И легко читались ее мысли: «Писательница? Но почему же меня никто из Облсобеса не предупредил? А может, у нее все-таки не все в порядке с головой?..»
И я не выдержала, поняв, что она обо мне думает в данную минуту. Меня так от напряжения так дернуло, что женщина брезгливо отвернулась, делая вид, что изучает порядок в комнате.
- Хорошо я передам вашу записку в Культурно-бытовую комиссию, они для вас что-нибудь придумают, — сказала она уходя.
Дня через три ко мне в палату заехала на коляске бодрая красавица и, увидев возле меня книгу М. Горького «О литературе», удивлено вскинула бровки
- И вы понимаете, что здесь написано?
- Конечно, если б не понимала, не читала бы, — смущенно ответила я.
- Завтра у нас будет собрание Культурно-бытовой комиссии, и я попробую для вас найти помощника, — пообещала она, прощаясь.
Спустя две недели я случайно встретила ее в коридоре, увидев меня, красавица подъехала ко мне с улыбкой на лице и спросила:
- Ну как ваши дела, привыкаете?
Честно скажу: я так стушевалась, что ей, видимо, самой стало неловко. Меж тем она продолжила:
- Я ставила ваш вопрос на собрании, но никто не согласился приходить помогать вам, писать под диктовку, вы же сами видите, что каждый человек здесь живет сам по себе, — торопливо проговорила она и поспешно отъехала.
ОДИН НА ОДИН СО СВОЕЙ МЕЧТОЙ
Наконец-то в конце мая 1990 года из печати вышла моя книжечка «Из жизни волшебника Мишуты» — в Кемеровском областном издательстве. Директриса передала через третьих лиц свое поздравление, хотя я и ей, и зам директора первыми подарила по книжке. Но я не в обиде на них — ведь в то время все делалось по указу Облсобеса.
За книгу про волшебника Мишуту я получила солидный гонорар и тут же приобрела пишущую машинку. Два года я не могла приспособиться к ней, только печально смотрела, ругая себя за покупку, и временами хотелось скинуть ее с тумбочки. Как мне освоить машинку, если руки дергаются и пальцы не попадают по клавишам? И я придумала техническое приспособление, чтобы ударять по клавишам не отдельными пальцами, а всей ладонью, и машинописный процесс потихоньку пошел, а потом и скорость «разогналась».
Вскоре мои произведения стали публиковать во всероссийских и местных СМИ, в том числе в кемеровской областной детской газете «Свежий ветер». Побольше бы выпускали газет для детей, и я бы с большущим удовольствием писала для них. И моя книжечка про Мишуту оказалась востребованной — ее активно покупали для домашних и районных детских библиотек, хорошо о ней отзывались, и никому не пришло в голову, что книгу написала тяжело больная, физически немощная женщина.
Почему я стала писать именно для детей? Не могу сказать определенно. Наверное, потому, что у меня самой не было нормального детства и мне остро не хватало родительской любви. И еще потому, что мне самой очень нравятся хорошие детские произведения — например, чудесные книжки Эдуарда Успенского. Так что у меня есть достойный образец для подражания.
Все учреждения для инвалидов, по которым я кочевала с 1962 года, находились в разных местечках Кемеровской области (Бочаты, Прокопьевск, Белово), но вдали от моего родного Новокузнецка. А мне очень хотелось жить именно в том городе, где родилась. В 1997 году я добилась перевода в Новокузнецк, меня поместили в новокузнецкий Дом инвалидов №2, где я проживаю по сей день. И в родном городе (наверное, сам воздух придает силы!) и начался подъем моего литературного творчества.
В ноябре 2003 года я закончила детскую повесть «Про рыжую Таюшку». Сначала традиционно дала почитать ее обитателям Дома инвалидов и медперсоналу, потом предложила издателям. Те одобрили повесть, отметили мой растущий талант, однако публиковать отказались, мотивируя тем, что повесть слишком умная для детей, для них надо писать попроще. Я решительно не согласна с тем, что для детей нужно писать попроще. Дети гораздо умнее и мудрее, чем считают взрослые.
И СУДЬБА МЕНЯ ОТБЛАГОДАРИЛА
Бывают же такие стечения обстоятельств — моя сказка «Запоздалый вальс осени» стала для меня судьбоносной! Ее опубликовала наша городская газета «Инвалид» и кто-то выложил в Интернете. Там ее в декабре 2003 года увидели самарец Владимир Соломонов и москвичка Ольга Зайкина, списались со мной и разместили в Интернете и другие мои произведения, объяснив мне, что именно такая литература как мои сказки, рассказы и повести, заставляющие думать, нужна российским детям. А хозяин сервера «Мир здоровья» доктор Иван Кокоткин сделал мне там Интернет-страничку.
В 2004 году я выиграла литературный конкурс, организованный Александром Гезаловым, петрозаводским писателем и общественным деятелем, занимающимся детьми-сиротами и инвалидами, и получила оттуда по почте приз — ноутбук. Это был первый в моей жизни компьютер. А в Доме инвалидов мне помогли его освоить. И еще я являюсь участником первого республиканского литературного конкурса имени «Миши Гоккоева «ЭТО БЫЛО В МОЕЙ ЖИЗНИ» Петрозаводск 10 ноября 2004 г. Жюри конкурса Н.Н. Мешков С.А. Панкратов А.Е. Сунгуров
Мой московский редактор-волонтер Ольга Зайкина и главреды издаваемых в Москве журналов «Страна и мы» Марал Казакова и «Защити меня!» Галина Рыбчинская обратились с письмом к губернатору Кемеровской области Аману Тулееву с просьбой помочь мне технически. Аман Гумирович откликнулся на московское письмо и дал задание консультанту Департамента культуры и национальной политики Кемеровской области Григорию Шинкаренко. В результате у меня появился ноутбук последней модели, с множеством возможностей, а также Интернет, и, что особенно важно, благодаря мэру Новокузнецка Сергею Мартину мне дали в помощь преподавателя по компьютеру. То были первые в моей жизни уроки с учителем… А в 2005 в Кемерово опубликовали мою книгу «Про рыжую Таюшку» — отличное цветное издание и чудесное оформление.
Когда я освоила Интернет и уже уверенно в нем путешествовала, то была потрясена, сколько же моих произведений и отзывов на них, включая серьезные статьи о моей писательской деятельности, выложено в Интернете. Оказывается, я популярна! А когда Зайкина переслала мне письма из русского зарубежья, в том числе из Штатов, то мне пришлось себя ущипнуть, чтобы поверить: меня читают за океаном, да еще предлагают перевести мои сказки на английский язык.
А потом были предложения о публикации от различных изданий из разных мест России: из московских и санкт-петербургских, из северной газеты «Дюймовочка», сибирского журнала «Сибиренок», кузбасской газеты «Кузнецкий рабочий», и даже из Украины. Увидели свет статьи разных авторов о моей детско-писательной деятельности: в районной газете «Ильинское время», в московских журналах «Страна и мы» и «Защити меня!», в литературном альманахе «Московский Парнас».
В 2008 году у меня появились «свои» московские иллюстраторы, пожелавшие и впредь иллюстрировать мои сказки и повести. Серии сделанных ими иллюстраций меня порадовали и удивили тонкостью понимания моих произведений для детей.
В настоящее время я пишу сказки, статьи и репортажи в местные и российские издания и мечтаю опубликовать сборник сказок.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Очень непросто было больной девочке отстаивать свои человеческие права. Хотя и сейчас, когда, казалось бы, пройден трудный отрезок времени, когда меня уже регулярно публикуют, когда обращаются за советом и помощью, находятся люди, перед которыми приходится яро доказывать, что мои физические недостатки не влияют на мои умственные потенции и душевные качества.
Что же помогло мне выстоять в этой неравной борьбе? Ведь кроме мечты, которая бродила у меня в голове и не давала мне покоя, у меня ничего не было… Наверное, велика была сила моей мечты!
Черемнова Тамара Александровна
Интернет-страница: www.herpes.ru/ws/tche/
E-mail: [email protected] ; [email protected]
тел. в Новокузнецке — 8-3843-61-82-43
моб. тел. — 8-905-9107713
654011 Кемеровская обл., г. Новокузнецк,
ул. Олимпийская, 17, Дом инвалидов №2,
1 этаж, 5 комната
@темы: Живи!!!!!
-
-
12.02.2024 в 11:47Хотел бы поделиться с вами своим значимым опытом поиска рекомендуемого автосервиса в Оренбурге. После долгих поисков, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — AutoLife56.
Что мне особенно понравилось в AutoLife, так это мастерство специалистов каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только с высокой точностью решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили ценные советы по его дальнейшему обслуживанию.
Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько затруднительно порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете качественный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на AutoLife, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают с 10 утра до 8 вечера, каждый день, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.
Надеюсь, мой опыт окажется важным для кого-то из вас. Буду рад почитать ваши отзывы, если решите воспользоваться услугами AutoLife56.
Ремонт системы кондиционирования
Рекомендуемые ссылки
Откройте для себя о АвтоЛайф 56: преимущества в ремонте автомобилях в Оренбурге Откройте для себя о автосервисе AutoLife: преимущества в уходе за автомобилях в Оренбурге Обзор: надёжный автосервис в Оренбурге - автосервис AutoLife Опыт использования лучшего автосервиса в Оренбурге завершился успехом: AutoLife56 Знакомство о AutoLife56: почему мы в обслуживании автомобилях в Оренбурге c1f76b3
-
-
19.02.2024 в 16:04eroscenu.ru/?page=36795
eroscenu.ru/?page=47204
eroscenu.ru/?page=6435
eroscenu.ru/?page=37610
eroscenu.ru/?page=26508
eroscenu.ru/?page=38228
eroscenu.ru/?page=6027
eroscenu.ru/?page=18808
eroscenu.ru/?page=3141
eroscenu.ru/?page=46811
информативные ссылки Test, just a XRumer 23 StrongAI test! полезные ссылки научные ссылки технологические ссылки d558fe7
-
-
20.02.2024 в 06:01look also at my pages and give a rating
XEvil is a straightforward, quick and easy plan for completely computerized recognition and bypass in the vast majority of captchas (CAPTCHAs), with no require to attach any 3rd-social gathering solutions.
This system Practically completely replaces services which include AntiGate (Anti-Captcha), RuCaptcha, DeCaptcher and Other folks. Concurrently, it significantly exceeds them in recognition speed (10 occasions or maybe more) and is absolutely no cost.
perguntaspoderosas.blog.br/forums/users/dulcieh... Xevil
anotepad.com/note/read/jwjpt38b Xrumer
@d@=