druidism.ru/iskusstvo-keltskogo-skazitelstva/
Многие из историй, входящих в репертуар ирландских и шотландских рассказчиков, были настолько длинны, что во время рассказа могла выгореть большая свеча, или история могла длиться всю ночь напролет. Это сильно отличается от современного вечера за телевизором с перерывами на рекламу.
В то время как современные наши путешествия ограничиваются походом к холодильнику или беседой по телефону, в былые времена рассказчик начинал свое путешествие словами: «Однажды, в стародавние времена был в Ирландии король…» или «Жил-был в Кинсале рыбак, и было у него семь сыновей…», и вы знали, что отправляетесь на всех парусах по «опаснейшим морям в заброшенных волшебных краях».
Далее
На протяжении веков многие из этих историй были достоянием кельтской аристократии, декламируемые в залах дворцов или шатрах людьми высшего ранга, известными как филиды. Эти люди были членами ученого ордена внутри привилегированного класса, хранителями устной традиции и живыми вместилищами знаний по истории и мифологии. Они проводили, по меньшей мере, 20 лет в тщательных тренировках по развитию памяти и внимательности, заучивали наизусть сотни рассказов и стихов, исторических событий и родословных. Репертуар филида должен был содержать истории о разрушениях, битвах, смертях, пирах, путешествиях в Потусторонний мир, похищениях невест, видениях и многом другом. Также они были сочинителями, которые должны были овладеть искусством стихосложения с применением разнообразных необычных размеров.
Столь длительное образование хорошо вознаграждалось: по окончанию обучения филид надевал малиновый с желтым плащ и носил позолоченный посох. Каждый год он получал 21 корову, пищу для себя и 20 сопровождающих его людей. Он мог иметь 6 лошадей и 2 собак, а также ему была гарантирована неприкосновенность при любом преступлении, за исключением измены и убийства.
Истории, которые он рассказывал, бывали подчас настолько длинны, что их рассказ мог продолжаться несколько вечеров и, как говорил Джефри Ганц: «Рассказчик будет интересен до тех пор, пока ему будет нравиться гостеприимство хозяина».
С приходом в Ирландию письменности в начале христианской эпохи, «людям творчества» было запрещено записывать свои знания. Таким ценным был дар хорошей памяти, что его нельзя было подвергать опасности «посадить на кончик ручки». Рассказы меняли свою форму вместе с действующими лицами, от импровизированной прозы до красивой завершенной вирши, где-то сопровождаемой изысканной игрой на арфе, а где-то принимающей обычные, известные всем, формы.
Более того, слово несло в себе силу вздоха, было литературным вдохновением, которое считалось даром доброй богини Брид (Brigit) покровительницы поэзии и гаданий. В таком качестве слово могло творить магию, использоваться в гадании. Очень четкая связь просматривалась в ранней кельтской культуре между рассказами, поэзией и заклинаниями. Термин «филид», в общем означающий «поэт» или «рассказчик», трансформировался в «сплетателя заклинаний». Примером может служить известная вирша Эверина, одного из сыновей Миля, который вторгся в Ирландию из Испании в районе 500 лет д.н.э. Стоя на палубе корабля он произнес:
Я ветер в море
Я волна океана
Я грохот прибоя
Я бык семи битв
Я гриф на утесе
Я красивейший из цветов
Я вепрь для смелости
Я лосось в заводи
Я озеро на поляне
Я слово знания
По словам ученых Альвин и Бринли Рис, «потенциально все сущее объединено в Эверине» и этот рассказ представляет собой в меньшей степени повествование о вторжении, чем является космогонией. Эверин представляется «словом знания», которое несет новый мир в сущее. В другом заклинании творения он загоняет рыбу в воды новой земли своих людей:
Море, полное рыбы
Плодородное место,
Заполненное рыбой
Рыбой под волнами
Со стаями птиц
Суровое море
С белой стеной
Из сотен лососей
Огромный кит
Песня гавани —
Изобилие рыбы.
В поздние века дохристианской кельтской культуры в Ирландии, филиды были частью тройственного деления наряду с друидами и бардами. Барды, как и друиды, выступали против Католической Церкви. Некоторые барды перешли на сторону нового порядка и стали простыми сочинителями прославляющих песен в честь того, кто больше заплатит. Другие выбрали путь странствий и рассказывали истории и пели песни всем, кто хотел слушать, в обмен на пищу и кров. Таким образом, великое наследие великой кельтской культуры стало смешиваться с простонародными рассказами и смешными историями.
Но филиды смогли выжить и даже стали процветать, взяв на себя древние светские и религиозные функции бардов и друидов. Они были намного больше, чем просто рассказчиками и поэтами. Это были учителя, судьи, королевские наместники, и так продолжалось до 17 века, пока все то, что осталось от кельтской культуры, не пало под натиском британского правления. Вот таким образом покровы загадочности, скрывающие сказания были сняты: часть — например древние мифы и предания о героях — сохранилась в свитках, записанных монахами в средние века, часть — в сюжетах деревенских сказок и легенд.
В то время как мы, рассматривая старые истории с психологической точки зрения, воспринимаем их либо как фантазию, либо как носитель архетипического символизма, кельтские рассказчики в начале прошлого века не ставили под вопрос правдивость своих историй. Даже если в наше время чудеса не случаются на каждом шагу, ничего страшного: «Вот в старые времена была магия!». Но филиды ни верили, ни не верили, они сами совершали путешествия в другие миры, это был неоспоримый факт для всех слушателей. Истинные путешественники между мирами, они хорошо знали территорию Тир на нОг (Tir na nOg) и приносили сокровища в виде историй и пророчеств.
Чтобы попасть в другой мир и обрести знание, филид выполнял ритуалы для вхождения в состояние транса. К таким ритуалам относилось убийство быка, отвар и мясо которого поедались филидом, который потом заворачивался в оставшуюся шкуру. В ней он засыпал или впадал в транс, и в этот момент он получал доступ видениям и знаниям из другого мира, которые он преобразовывал в рассказы и истории этого мира или использовал для предсказаний. Этот ритуал был запрещен святым Патриком, но в измененной форме применялся до 18 века среди деревенского люда в галльской Шотландии. На острове Скай (Skye) в 1769 году путешественник по имени Пеннант видел местного провидца, завернутого в шкуру быка и помещенного в нишу за водопадом для получения сверхъестественных знаний.
Видимо, пораженный таким варварским обычаем, он рассказывал: «Дикие виды магии применялись в районе Троттерниш, они были проведены с ужасной торжественностью: семья, которая претендовала на пророческие знания, проводила эти церемонии. В этой деревне есть огромный водопад, воды которого падают с высокой скалы настолько быстро, что образовалась сухую полость между водой и скалой. Один из членов этой семьи зашивался в шкуру быка и для большего устрашения помещался в эту полость. Дрожащий вопрошающий приводился на место, где рев воды прибавлял драматичности ситуации. Вопрос задавался, и человек в шкуре давал ответ.»
В то время как практика предвидения постепенно вышла из применения у филидов, ритуал получения поэтического вдохновения путем лежания в темноте все еще применялся. В начале 17 века в Ирландии поэт Грим описывает себя как следующего обычаю сочинять лежа на постели в темной комнате. Этот ритуал в некоторой мере применяется и среди обычных рассказчиков. В 19 веке путешественник в Ирландию говорил, что некоторые рассказывают свои истории следующим способом: «Много зимних ночей… я слушал старого рассказчика, который, лежа на кровати у камина повторял «старые предания» для восхищенных слушателей, но на языке столь древнем, что он был почти непонятен для большинства ирландцев, говорящих на современном языке.»
В отличие от предсказательной практики, когда филид входит в другой мир и просто говорит, что он видит, повествование требует от рассказчика того, чтобы он как бы брал слушателя с собой и был его проводником во внутренних мирах. Таким образом, можно было начать историю со слов: «Может было, а может и не было..», тем самым давая понять, что рассказчик — это некто, кто может проникать в другую реальность по своему желанию.
Некоторые из таких традиционных ритуальных начинаний напоминают методики, применяемые в современном гипнозе для изменения сознания. Например: «Однажды давным-давно было это. Если бы я был там тогда, то вряд ли мог я быть здесь сейчас. Если бы я был и тогда и сейчас, то у меня были бы две истории, или не было бы ни одной…»
Наш обыденный разум скован и запутан, как время зациклено, причина и следствие перепутаны, и мы входим в те изумительные миры, где однодневный визит растягивается на сотни лет. Или вот пример прекрасной пространственной дезориентации: «Было ли, не было ли, но за семижды седьмым королевством, за морем Оперенции (Operencia) за старой печью в проломе в стене в избушке старой ведьмы и там за семижды седьмым изгибом есть белая блоха, а в центре ее находится прекрасный город короля.»
И мир переворачивается, и слушатель внезапно оказывается в другом мире.
Мара Фриман
Многие из историй, входящих в репертуар ирландских и шотландских рассказчиков, были настолько длинны, что во время рассказа могла выгореть большая свеча, или история могла длиться всю ночь напролет. Это сильно отличается от современного вечера за телевизором с перерывами на рекламу.
В то время как современные наши путешествия ограничиваются походом к холодильнику или беседой по телефону, в былые времена рассказчик начинал свое путешествие словами: «Однажды, в стародавние времена был в Ирландии король…» или «Жил-был в Кинсале рыбак, и было у него семь сыновей…», и вы знали, что отправляетесь на всех парусах по «опаснейшим морям в заброшенных волшебных краях».
Далее
На протяжении веков многие из этих историй были достоянием кельтской аристократии, декламируемые в залах дворцов или шатрах людьми высшего ранга, известными как филиды. Эти люди были членами ученого ордена внутри привилегированного класса, хранителями устной традиции и живыми вместилищами знаний по истории и мифологии. Они проводили, по меньшей мере, 20 лет в тщательных тренировках по развитию памяти и внимательности, заучивали наизусть сотни рассказов и стихов, исторических событий и родословных. Репертуар филида должен был содержать истории о разрушениях, битвах, смертях, пирах, путешествиях в Потусторонний мир, похищениях невест, видениях и многом другом. Также они были сочинителями, которые должны были овладеть искусством стихосложения с применением разнообразных необычных размеров.
Столь длительное образование хорошо вознаграждалось: по окончанию обучения филид надевал малиновый с желтым плащ и носил позолоченный посох. Каждый год он получал 21 корову, пищу для себя и 20 сопровождающих его людей. Он мог иметь 6 лошадей и 2 собак, а также ему была гарантирована неприкосновенность при любом преступлении, за исключением измены и убийства.
Истории, которые он рассказывал, бывали подчас настолько длинны, что их рассказ мог продолжаться несколько вечеров и, как говорил Джефри Ганц: «Рассказчик будет интересен до тех пор, пока ему будет нравиться гостеприимство хозяина».
С приходом в Ирландию письменности в начале христианской эпохи, «людям творчества» было запрещено записывать свои знания. Таким ценным был дар хорошей памяти, что его нельзя было подвергать опасности «посадить на кончик ручки». Рассказы меняли свою форму вместе с действующими лицами, от импровизированной прозы до красивой завершенной вирши, где-то сопровождаемой изысканной игрой на арфе, а где-то принимающей обычные, известные всем, формы.
Более того, слово несло в себе силу вздоха, было литературным вдохновением, которое считалось даром доброй богини Брид (Brigit) покровительницы поэзии и гаданий. В таком качестве слово могло творить магию, использоваться в гадании. Очень четкая связь просматривалась в ранней кельтской культуре между рассказами, поэзией и заклинаниями. Термин «филид», в общем означающий «поэт» или «рассказчик», трансформировался в «сплетателя заклинаний». Примером может служить известная вирша Эверина, одного из сыновей Миля, который вторгся в Ирландию из Испании в районе 500 лет д.н.э. Стоя на палубе корабля он произнес:
Я ветер в море
Я волна океана
Я грохот прибоя
Я бык семи битв
Я гриф на утесе
Я красивейший из цветов
Я вепрь для смелости
Я лосось в заводи
Я озеро на поляне
Я слово знания
По словам ученых Альвин и Бринли Рис, «потенциально все сущее объединено в Эверине» и этот рассказ представляет собой в меньшей степени повествование о вторжении, чем является космогонией. Эверин представляется «словом знания», которое несет новый мир в сущее. В другом заклинании творения он загоняет рыбу в воды новой земли своих людей:
Море, полное рыбы
Плодородное место,
Заполненное рыбой
Рыбой под волнами
Со стаями птиц
Суровое море
С белой стеной
Из сотен лососей
Огромный кит
Песня гавани —
Изобилие рыбы.
В поздние века дохристианской кельтской культуры в Ирландии, филиды были частью тройственного деления наряду с друидами и бардами. Барды, как и друиды, выступали против Католической Церкви. Некоторые барды перешли на сторону нового порядка и стали простыми сочинителями прославляющих песен в честь того, кто больше заплатит. Другие выбрали путь странствий и рассказывали истории и пели песни всем, кто хотел слушать, в обмен на пищу и кров. Таким образом, великое наследие великой кельтской культуры стало смешиваться с простонародными рассказами и смешными историями.
Но филиды смогли выжить и даже стали процветать, взяв на себя древние светские и религиозные функции бардов и друидов. Они были намного больше, чем просто рассказчиками и поэтами. Это были учителя, судьи, королевские наместники, и так продолжалось до 17 века, пока все то, что осталось от кельтской культуры, не пало под натиском британского правления. Вот таким образом покровы загадочности, скрывающие сказания были сняты: часть — например древние мифы и предания о героях — сохранилась в свитках, записанных монахами в средние века, часть — в сюжетах деревенских сказок и легенд.
В то время как мы, рассматривая старые истории с психологической точки зрения, воспринимаем их либо как фантазию, либо как носитель архетипического символизма, кельтские рассказчики в начале прошлого века не ставили под вопрос правдивость своих историй. Даже если в наше время чудеса не случаются на каждом шагу, ничего страшного: «Вот в старые времена была магия!». Но филиды ни верили, ни не верили, они сами совершали путешествия в другие миры, это был неоспоримый факт для всех слушателей. Истинные путешественники между мирами, они хорошо знали территорию Тир на нОг (Tir na nOg) и приносили сокровища в виде историй и пророчеств.
Чтобы попасть в другой мир и обрести знание, филид выполнял ритуалы для вхождения в состояние транса. К таким ритуалам относилось убийство быка, отвар и мясо которого поедались филидом, который потом заворачивался в оставшуюся шкуру. В ней он засыпал или впадал в транс, и в этот момент он получал доступ видениям и знаниям из другого мира, которые он преобразовывал в рассказы и истории этого мира или использовал для предсказаний. Этот ритуал был запрещен святым Патриком, но в измененной форме применялся до 18 века среди деревенского люда в галльской Шотландии. На острове Скай (Skye) в 1769 году путешественник по имени Пеннант видел местного провидца, завернутого в шкуру быка и помещенного в нишу за водопадом для получения сверхъестественных знаний.
Видимо, пораженный таким варварским обычаем, он рассказывал: «Дикие виды магии применялись в районе Троттерниш, они были проведены с ужасной торжественностью: семья, которая претендовала на пророческие знания, проводила эти церемонии. В этой деревне есть огромный водопад, воды которого падают с высокой скалы настолько быстро, что образовалась сухую полость между водой и скалой. Один из членов этой семьи зашивался в шкуру быка и для большего устрашения помещался в эту полость. Дрожащий вопрошающий приводился на место, где рев воды прибавлял драматичности ситуации. Вопрос задавался, и человек в шкуре давал ответ.»
В то время как практика предвидения постепенно вышла из применения у филидов, ритуал получения поэтического вдохновения путем лежания в темноте все еще применялся. В начале 17 века в Ирландии поэт Грим описывает себя как следующего обычаю сочинять лежа на постели в темной комнате. Этот ритуал в некоторой мере применяется и среди обычных рассказчиков. В 19 веке путешественник в Ирландию говорил, что некоторые рассказывают свои истории следующим способом: «Много зимних ночей… я слушал старого рассказчика, который, лежа на кровати у камина повторял «старые предания» для восхищенных слушателей, но на языке столь древнем, что он был почти непонятен для большинства ирландцев, говорящих на современном языке.»
В отличие от предсказательной практики, когда филид входит в другой мир и просто говорит, что он видит, повествование требует от рассказчика того, чтобы он как бы брал слушателя с собой и был его проводником во внутренних мирах. Таким образом, можно было начать историю со слов: «Может было, а может и не было..», тем самым давая понять, что рассказчик — это некто, кто может проникать в другую реальность по своему желанию.
Некоторые из таких традиционных ритуальных начинаний напоминают методики, применяемые в современном гипнозе для изменения сознания. Например: «Однажды давным-давно было это. Если бы я был там тогда, то вряд ли мог я быть здесь сейчас. Если бы я был и тогда и сейчас, то у меня были бы две истории, или не было бы ни одной…»
Наш обыденный разум скован и запутан, как время зациклено, причина и следствие перепутаны, и мы входим в те изумительные миры, где однодневный визит растягивается на сотни лет. Или вот пример прекрасной пространственной дезориентации: «Было ли, не было ли, но за семижды седьмым королевством, за морем Оперенции (Operencia) за старой печью в проломе в стене в избушке старой ведьмы и там за семижды седьмым изгибом есть белая блоха, а в центре ее находится прекрасный город короля.»
И мир переворачивается, и слушатель внезапно оказывается в другом мире.
Мара Фриман
@темы: Кельтика, Ирландия